Пресса - Снегирёв, Гелий Иванович

Происходил из семьи литераторов. Отец — Иван Тимофеевич Снегирёв, украинский прозаик и драматург, член украинского Союза Писателей. Мать — Наталья Николаевна Собко, преподаватель украинского языка и литературы. Дядя — Вадим Николаевич Собко, популярный в послевоенные годы писатель-фронтовик.

Рос в среде литераторов и артистов. После окончания Харьковского театрального института работал в одном из харьковских театров, затем — сельским учителем. В середине 50-х переехал в Киев.

Был высок, статен, блондинист — женщины засматривались, никто не удивлялся, что он артист академического театра.

— Григорий Кипнис

После переезда непродолжительное время преподавал в ВУЗе, затем ушёл в литературу и журналистику. В 1956—1957 гг. заведовал отделом публицистики и художественной литературы в газете «Литературная Украина». Был принят в Союз Писателей Украины. В 1957 выпустил, под редакцией Павла Загребельного, сборник новелл на украинском языке «Літо вернеться». В это же время подружился с Виктором Некрасовым. Впоследствии выпустил ещё несколько сборников.

Был принят в КПСС.

Работал главным редактором Украинской студии хроникально-документальных фильмов. Был принят в Союз кинематографистов Украины.

В 1966 году за участие в съемках несанкционированного советскими органами траурного митинга в день 25-летия трагедии в Бабьем Яру, на котором выступали В. Некрасов и В. Войнович, переведён из руководства студии в рядовые режиссеры.

Печатался в центральной прессе, писал сценарии. Как прозаик стал известен в СССР в 1967 году после публикации в «Новом мире» рассказа «Роди мне три сына». После этого стал публиковаться за рубежом.

В начале семидесятых пишет в соавторстве с Вадимом Скуратовским пьесу «Удалой добрый молодец» о русском революционере Германе Лопатине.

Узнав о судьбе матери, заинтересовался материалами довоенных процессов над украинскими националистами, написал исследование «Мама моя, мама… или Патроны для расстрела», быстро распространившееся в антисоветских кругах.

В 1974 году Гелий Снегирёв был исключён из КПСС и творческих союзов, что стало причиной нервного срыва и заболевания, приведшего к тромбозу сетчатки глаз. Получил вторую группу инвалидности.

До своего ареста, который произошёл 22 сентября 1977 года, публиковался в диссидентской прессе, передавал тексты за рубеж для публикации, часто упоминался в радиопередачах BBC, Голоса Америки и т. п. С 1974 года до ареста работал над автобиографической книгой «Роман-донос», рукопись которой многие годы считалась исчезнувшей.

…на допросах Снегирев заявляет, что менять враждебные социалистическому строю взгляды и убеждения не намерен, упорно не желает сообщать, каким образом он переправлял антисоветские материалы на Запад, и назвать лиц, среди которых распространял их в СССР.

— Григорий Кипнис

30 октября 1977 года объявил голодовку и был переведён на принудительное питание. Результатом голодовки стал паралич. После публикации в «Литературной газете» письма-отречения под заголовком «Стыжусь и осуждаю…» помилован. Летом 1978 года переведён из тюремной больницы в городскую Октябрьскую больницу. 28 декабря 1978 года скончался.

Похоронен на центральной аллее Байкового кладбища в Киеве.

В 90-х посмертно восстановлен в Союзе писателей и Союзе кинематографистов Украины.

В Киеве, на улице Рогнединской, 3, где жил Гелий Снегирев, в 2004 году была открыта мемориальная доска в его честь.