Пресса - Флоренский, Павел Александрович
31 января 2011Оглавление:
1. Флоренский, Павел Александрович
2. «У водоразделов мысли»
3. Цитаты
4. Семья
Биография
Родился 9 января в местечке Евлах Елизаветпольской губернии. Отец Александр Иванович Флоренский — русский; мать — Ольга Павловна Сапарова, родом из города Сигнахи, Грузия из древнего рода карабахских армян. В 1899 г. окончил 2-ю Тифлисскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Московского университета. В университете знакомится с Андреем Белым, а через него с Брюсовым, Бальмонтом, Дм. Мережковским, Зинаидой Гиппиус, Ал. Блоком. Печатается в журналах «Новый Путь» и «Весы». В студенческие годы увлёкся учением Владимира Соловьёва и архимандрита Серапиона. По окончании университета, по благословению епископа Антония, поступает в Московскую духовную академию, где у него возникает замысел сочинения «Столп и утверждение истины», которую он завершил к концу обучения. В 1911 принимает священство. В 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник»..
События Революции воспринимает как живой апокалипсис и в этом смысле метафизически приветствует, но философски и политически всё более склоняется к теократическому монархизму. Сближается с Василием Розановым и становится его духовником, требуя отречения от всех еретических трудов. Пытается убедить власти, что Троице-Сергиева лавра величайшая духовная ценность и не может сохраниться как мёртвый музей. На Флоренского поступают доносы, уличая в создании монархического кружка.
С 1916 по 1925 П. А. Флоренский пишет ряд религиозно-философских работ, включая «Очерки философии культа», «Иконостас», работает над воспоминаниями. в 1919 году П. А. Флоренский пишет статью «Обратная перспектива», посвящённую осмыслению феномена данного приёма организации пространства на плоскости как «творческого импульса» при рассмотрении иконописного канона в ретроспективном историческом сопоставлении с образцами мирового искусства, наделёнными свойствами таковой; в числе прочих факторов, прежде всего указывает на закономерность периодического возврата к применению художником обратной перспективы и отказа от неё сообразно духу времени, историческим обстоятельствам и его мировоззрению и «жизнечувствию»..
Наряду с этим он возвращается к занятиям физикой и математикой, работая также в области техники и материаловедения. C 1921 года работает в системе Главэнерго, принимая участие в ГОЭЛРО, а в 1924 году выпускает в свет большую монографию о диэлектриках. Его научную деятельность поддерживает Лев Троцкий, нагрянувший однажды в институт с визитом ревизии и поддержки, что, возможно, в будущем сыграло в судьбе Флоренского роковую роль.
Другое направление его деятельности в этот период искусствоведение и музейная работа. Одновременно Флоренский работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, являясь её учёным секретарём, и пишет ряд работ по древнерусскому искусству. В 1922 году он издаёт за свой счёт свой научно-философский труд «Мнимости в геометрии».
1928 год летом его ссылают в Нижний Новгород, в том же году, по хлопотам Е. П. Пешковой, возвращают из ссылки. Имеет возможность эмигрировать в Прагу, но решает остаться в России. В начале 1930-х годов против него развязывается кампания в советской прессе со статьями погромного и доносительского характера.
26 февраля 1933 года последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля, осуждение на 10 лет заключения. Выслан по этапу в восточно-сибирский лагерь «Свободный», куда он прибыл 1 декабря 1933 года. Флоренского определили работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа.
10 февраля 1934 года он был направлен в Сковородино на опытную мерзлотную станцию. Здесь Флоренский проводил исследования, которые впоследствии легли в основу книги его сотрудников Н.И. Быкова и П.Н. Каптерева «Вечная мерзлота и строительство на ней».
17 августа 1934 года Флоренский был помещён в изолятор лагеря «Свободный», а 1 сентября 1934 года отправлен со спецконвоем в Соловецкий лагерь особого назначения.
15 ноября 1934 года он начал работать на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей и сделал более десяти запатентованных научных открытий.
25 ноября 1937 года особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян. Похоронен в общей могиле убитых НКВД под Ленинградом.
Сообщённая родственникам официальная дата кончины — 15 декабря 1943 года — вымышлена.
«Столп и утверждение истины»
Эта магистерская диссертация доцента Московской Духовной Академии Павла Флоренского теодицея , что предполагает выражение концепции, подразумевающей лейтмотивом снятие противоречия между существованием «мирового зла» и доминантой идеи благой и разумной божественной воли, управляющей миром. Название взято из Первого послания к Тимофею. Работа эта, своеобразный пример обновления по всем особенностям стиля изложения, представлена и нетрадиционной для богословского жанра эстетикой..
Первые публикации книги были осуществлены в 1908 и в 1912 годах; а впоследствии защищённая диссертация в 1914 году была издана в дополненном виде. Труд одобрен церковно-учебной администрацией. С того момента как произведение увидело свет, оно сразу было воспринято как значительное литературно-духовное явление, и вызвало многочисленные отклики и полемику восторженное признание и в достаточной мере жёсткую критику .
Общий эпиграф книги :
« | σις αγσάπη γίνεται — «познание делается любовью»
Св. Григорий Нисский. О душе и воскресении
|
» |
«Столп», в общих своих тенденциях, обладает характерными признаками, свойственными течениям философской и общественной мысли России конца XIX начала XX века, которые принято с некоторых пор интегрально именовать «философией всеединства» . Поражает, прежде всего, насыщение источниками, привлечёнными автором к рассмотрению и аргументации тех или иных тезисов начиная с санскритских и древнееврейских, патристики, и, кончая новейшими по тому времени трудами от Дж. Ланге, А. Бергсона и З. Фрейда до Н. В. Бугаева, П. Д. Успенского и Е. Н. Трубецкого. В книге, на фоне общей, «заданной», тематики, анализу подвергнуты проблемы, касающиеся вопросов от физиологии до цветовой символики, от антропологии и психологии до богословских догматов .
В немалой степени, вопреки указанному одобрению клира, критике со стороны ортодоксии книга была подвергнута именно за эклектизм и привлечение источников по своей сути чуждых схоластике доказательного богословия, за излишнюю «рассудочность» и умонастроения, близкие чуть ли ни к «монофизитству». И напротив, философы бердяевского крыла упрекают автора в «стилизации православия» . А уже почти через четверть века мы встречаем такую характеристику, исходящую от эмигранта, православного богослова:
« | Книга западника, мечтательно и эстетически спасающегося на Востоке. Романтический трагизм западной культуры Флоренскому ближе и понятнее, нежели проблематика православного предания. И очень характерно, что в своей работе он точно отступал назад, за христианство, в платонизм и древние религии, или уходил вкось, в учения оккультизма и магию... И сам он предполагал на соискание степени магистра богословия представить перевод Ямвлиха с примечаниями.
Прот. Григорий Флоровский
|
» |
Как бы то ни было, творение это волновало и продолжает волновать не только философов разных взглядов и направлений, но и всех, кто интересуется вопросами, так или иначе возникающими в точках соприкосновения очень многих аспектов бытия и умопостижения: мировосприятия и веры, реальности и знания .
Один из основоположников интуитивизма отмечает, что присланная в 1913-м отцом Павлом книга способствовала его постепенному возвращению в лоно церкви, и к 1918 году он уверовал; ещё через 33 года он напишет:
« | Флоренский проводит грань между иррационалистическим интуитивизмом и русским интуитивизмом, который придаёт большую ценность рациональному и систематическому аспекту мира. Истину нельзя познать ни посредством слепой интуиции, при помощи которой познаются разрозненные эмпирические факты, ни посредством дискурсивного мышления — стремления к сведению частичного в целое путём сложения одного элемента с другим. истина становится доступной сознанию только благодаря рациональной интуиции, доводящей сочетание дискурсивной дифференциации ad infinitum с интуитивной интеграцией до степени единства.
Н. О. Лосский
|
» |
Оформлению книги П. А. Флоренский придавал особое значение, пристальное внимание было уделено макету издания, гарнитурам и вёрстке, иллюстрациям и заставкам, предваряющим главы. Этот интерес П. А. Флоренского к типографике, и гравюре, книжной иллюстрации, наконец, к изобразительному искусству как таковому во всём его многообразии, находит выражение и во многих других его произведениях, он скажется и на последующем совместном с В. А. Фаворским теоретическом и педагогическом творчестве во Вхутемасе.
Но ещё весной 1912-го, за два года до публикации труда, вот что пишет сам Павел Флоренский своему старшему другу В. А. Кожевникову, избранному в том же году Почетным членом Московской Духовной Академии :
« | Мой «Столп» до такой степени опротивел мне, что я часто думаю про себя: да не есть ли выпускание его в свет акт нахальства, ибо что же на самом-то деле понимаю я в духовной жизни? И быть может, с духовной точки зрения он весь окажется гнилым. | » |
Таким образом, можно понять, что характеризующую экстраполяцию Г. В. Флоровского можно счесть справедливой только относительно данного произведения П. А. Флоренского. И этот, в определённом смысле, центральный труд начинающего пастыря в большей степени демонстрирует огромный потенциал, широту охвата видения и перспективы развития мировоззрения последнего, нежели кредо во всей полноте.
На фоне вышесказанного интересным представляются следующие предположения самого отца Павла: «1916. IX. 10. Церковь, в <1 нрзбр.> которой я так знаменательно определился, оказалась направлен<ной> не на восток, а на запад . Не есть ли это знамение мое<го> интереса к язычеству, к античности. Так мне дано, кроме символ<ического> значения,. ещё и созерцание красоты: ЗАКАТА и Лавры. Наша церковь направлена на Пре<подобного> Сергия ориентирована на Сергия».
Просмотров: 7346
|